Что выберут беларусы: «богов войны» или память о жертвах?

Новый опасный тренд в праздновании   

Ежегодно беларуские власти проводят общество по кругу мероприятий, посвященных событиям Великой Отечественной войны (Второй мировой). Большинство их приурочено к 9 мая (Дню Победы) и 3 июля (Дню Независимости – модифицированному Дню освобождения Беларуси).

В 2025-м в связи с круглой датой празднования были особенно пышными и вычурными.

Историк Павел Терешкович разглядел среди них новую тенденцию.

Большинство праздничных практик в Беларуси, отмечает он, напоминают ритуалы, сложившиеся в позднем СССР: парады, салюты, концерты и т. д. Однако в последние годы наблюдается сильное влияние культа победы и войны, сложившегося в России.

Широкое распространение получили реконструкции и милитаризованные карнавалы, на которых люди переодеваются в военные и гражданские костюмы времен Второй мировой.

– Раней у Беларусі такога не было. На прыкладзе Расіі можна заўважыць, як павага да перамогі ператварылася ў культ перамогі, а затым і ў культ вайны. Усё гэта была выкарыстана дзеля таго, каб падрыхтаваць новую вайну – супраць Украіны. Культ перамогі («Победобесие») небяспечны тым, што робіць вайну звычайнай з’явай, што ўрэшце рэшт і адбылося, – сказал «Салідарнасці» Павел Терешкович об опасной тенденции, которая теперь имеет место и в Беларуси.

«Действия властей играют на ослабление эмоциональной связи со Второй мировой»

Важно подчеркнуть, что тему победы в ВОВ еще раньше в своих политических целях самостоятельно оседлал Александр Лукашенко. Канадский историк Дэвид Марплз, автор книги «Our Glorious Past': Lukashenka’s Belarus and the Great Patriotic War», в комментарии «Салідарнасці» провел следующее сравнение.

В западных странах, воевавших против нацисткой Германии (США, Великобритании, Канаде и т.д.), акцент сделан на почтении памяти погибших. Как 8 мая («Это день, когда мы вспоминаем о жертвах, которые люди принесли ради демократии и свободы», – отметил Дэвид Марплз), так и 11 ноября, когда поминают жертв двух мировых войн.

В Беларуси же празднование 9 мая и 3 июля, как и в целом акцент на ВОВ, по воле Лукашенко используется прежде всего как идеологический инструмент для укрепления легитимности режима, констатировал канадский профессор.

Академический директор «Беларускага інстытута публічнай гісторыі» Алексей Ластовский пояснил «Салідарнасці»:

– Улады самі сябе выстаўляюць адзінымі захавальнікамі памяці пра перамогу. Часта тэма вайны выкарыстоўваецца для актуальных палітычных патрэбаў: не толькі для таго, каб дадаць сабе легітымнасці, але і для дыскрэдытацыі ворагаў… Вельмі спрошчаная перадача гісторыі з боку ўладаў не ўключае разнабаковы досвед людзей, якія перажылі вайну, і любыя дыскусіі. Можна нават сказаць, што ідзе фальсіфікацыя памяці.

В результате происходит парадокс: при громадных усилиях режима по масштабному празднованию дат, связанных с ВОВ, в глазах многих граждан сама тема войны из-за использования ее в политических целях дискредитируется – люди стараются держаться от нее подальше.

Тем более, что несколько лет назад в Беларуси ввели уголовную ответственность за отрицание факта «геноцида беларуского народа».

– Дзеянні ўладаў граюць на аслабленне эмацыйнай сувязі з Другой сусветнай вайной і перамогай. У першую чаргу гэта датычыцца моладзі і тых, хто крытычна настроены да ўладаў, – отметил «Салідарнасці» политолог, директор Института политических исследований «Палітычная сфера» Андрей Казакевич.

Так как тогда отмечать?

При этом не вызывает сомнений, что память о Второй мировой войне, жертвами которой в Беларуси стали миллионы человек, должна сохраняться. Историк Владимир Лобач считает, что вместо нынешних практик празднования должен быть выбран «более человеческий по характеру формат»:

– Я размаўляў з многімі людзьмі, якія перажылі вайну. І для іх дзень перамогі – гэта хутчэй дзень смутку, а не фанфар і паказухі. Яны апісваюць вайну зусім іншымі словамі, чым афіцыёз, які гаворыць пра «подзвіг савецкага народу». І ключавое з гэтых словаў сведкаў – страх. Рэканструкцыя захопу Рэйхстагу – недарэчнасць і абсурд. Няцяжка заўважыць адкуль дзьме вецер – у Расіі пануе ваенны угар, звязаны з вайной ва Украіне.

По мнению историка Павла Терешковича, все даты, связанные с ВОВ, не повод для гордости, а повод для скорби – из-за чудовищного количества человеческих жертв:

– Гэтыя дні павінны быць падставай для рэфлексій, для роздуму – з тым, каб падобнае ніколі не паўтарылася. Мне здаецца, вайсковыя парады абсалютна непатрэбныя. Мэтай адзначэння павінна быць тое, каб вайна лічылася ненармальнай сітуацыяй у жыцці чалавецтва.

Стоит отметить, что беларуские власти пытаются работать с этой темой. Уже несколько лет 22 июня отмечается как «День всенародной памяти жертв Великой Отечественной войны и геноцида беларуского народа». Однако он едва заметен среди масштабных праздников 9 мая и 3 июля и, кроме того, также используется властями в политических целях, отметил Алексей Ластовский.

Владимир Лобач обращает внимание читателей «Салідарнасці» на опыт других стран, где акцент делается не на праздновании победы самой по себе, а на памяти о жертвах, а вместо «грохота танковых гусениц на проспектах» торжества часто происходят на военных кладбищах.

Чтобы отмечание дат, связанных с ВОВ, действительно носило общенациональный характер, необходима децентрализация нынешних практик, считает Андрей Казакевич:

– Парад у Мінску – гэта рэч для нямногіх, ясна, што гэта спекуляцыя. Некаторыя проста любяць ваенную тэхніку – ім цікава паглядзець, а астатнім нецікава. У ідэале ўсё павінна адбудоўвацца грамадзянскай супольнасцю. З кабінета ў Мінску цяжка зразумець, што можа быць цікавым і важным людзям з Маларыты. А ў рэгіёнах можна знайсці цікавыя сюжэты, звязаныя з падзеямі вайны. Напрыклад, паказаць, якая багатая архітэктурная спадчына была страчана. Пры цэнтралізацыі рэгіянальныя сюжэты проста ігнаруюцца і адкідваюцца.

Но это, если говорить о будущем. Что же сегодня делать беларусам, которые не хотят становиться частью госпропаганды, но хотят почтить память жертв и участников войны?

Владимир Лобач назвал два варианта:

– Па-першае, гэта можа быць сямейны фармат. Калі бацькі распавядуць дзецям пра іх дзядоў і прадзедаў, бабуль і прабабуль, гэта будзе душэўна, цёпла і запамінальна. Разуменне трагедыі на ўзроўні сям’і пераважыць увесь афіцыёз.

Па-другое, можна надзяліць увагу тым людзям, якія перажылі вайну і паставілі новае пакаленне на ногі. Напярэдадні вайны 80% насельніцтва Беларусі складалі вяскоўцы. Гэтыя бабулі, якія тады былі дзецьмі ці падлеткамі, сядзяць па сваіх хатах, да іх ніхто не прыходзіць, яны нічога не значаць для афіцыйнай палітыкі памяці. Хаця гэта апошнія людзі, якія сапраўды былі сведкамі жудасці.

Можна да іх прыйсці з той жа зефіркай, каб элементарна прадэманстраваць чалавечую ўвагу. Гэта і будзе чалавечае вымярэнне, а не салюты і парады.