Почему проект «Преемник» в Беларуси, скорее всего, невозможен

Уход Александра Лукашенко повлечет за собой эволюцию режима. Проект «Преемник» в Беларуси, скорее всего, невозможен. Новая правящая команда для обретения внутренней легитимности будет двигаться по пути делукашенизации. Новому руководству для сохранения власти понадобится двойная легитимность: одобрение России, а также беларуского народа и элиты.

Правитель отнюдь не молодеет

Вопрос о транзите власти в Беларуси, или, как разновидность этой темы, кейс под кодовым названием «Преемник», обсуждается в отечественном политическом и экспертном сообществе с 2000-х годов.

То есть около двух десятков лет умные люди с серьезным видом горячо рассуждали, спорили о проблеме, которой на самом деле не было в политической повестке дня.

Ведь вопрос о транзите встает тогда, когда единоличный правитель собирается уходить из власти. Но Лукашенко никуда уходить не собирался и, похоже, не собирается. Все прошедшие три десятилетия тема была просто неактуальна.

Сейчас проблема актуализировалась по причине возраста правителя и его не слишком хорошего здоровья.

Но сложность разговора на эту тему в том, что здесь перед нами уравнение со многими неизвестными.

Прежде всего, мы имеем дело с непредсказуемыми биологическими часами. Представим, что правление Лукашенко продлится еще десять лет. В наш динамичный век за это время и внутри Беларуси, и вне ее произойдет столько важных событий, что делать прогнозы на такой срок очень проблематично.

Любые политологические конструкты мы можем строить, исходя из нынешней ситуации. Но через десять лет она будет совсем не такой, и все сегодняшние умозрительные построения могут оказаться нерелевантными. Тем не менее попробуем сделать несколько предположений.

Главная проблема состоит в том, что в персоналистских диктаторских режимах нет механизма передачи власти даже внутри правящей команды, не говоря уж о том, чтобы она могла перейти к оппозиции. И уход диктатора чаше всего превращается в политический кризис.

Быть «хромой уткой» опасно

Лукашенко не может передать власть преемнику, который гарантировал бы ему дальнейшее безопасное существование. Прежде всего, он никому не верит, ибо судит о других по себе. Беларуский правитель много раз нарушал свои обещания, когда это было ему выгодно.

За долгие годы правления Лукашенко столько накуролесил, что есть очень много обиженных, желающих привлечь его к уголовной ответственности. Причем не только в среде оппозиции.

Пострадало много высоких чиновников, представителей директората, бизнесменов. Там, в элитной среде, тоже накоплено немало зерен ненависти. Люди ни за что так не мстят, как за собственное унижение.

Долгое нахождение у власти привело Лукашенко к пониманию, что в политике любые гарантии и договоренности являются относительными и условными. Их соблюдение зависит не столько от точности и степени юридического закрепления, сколько от соотношения политических сил.

Диктатор Аугусто Пиночет в Чили накануне отставки создал, казалось бы, многоэтажную, многоярусную систему гарантий собственной неприкосновенности. Тем не менее это не спасло его от судебного преследования.

История последних десятилетий дает много примеров, когда бывшие диктаторы попадали под суд.

Кроме того, официально объявленный преемник — это угроза действующему властителю, центр консолидации всех недовольных в элите.

При его появлении правящая номенклатура начнет постепенно ориентироваться на будущего властителя. А прежний превратится в «хромую утку».

А если передать власть сыну?

Популярную версию, что Лукашенко может передать власть одному из сыновей, я оцениваю скептически. По нескольким причинам.

Во-первых, Беларусь все же страна с европейским населением. И переход власти от отца к сыну по средневековым лекалам вряд ли найдет поддержку в обществе и среди элиты.

Во-вторых, передать власть можно, но сможет ли сын ее удержать без отцовской опеки? Ведь для этого нужны вполне определенные способности. Пока дети этого не демонстрируют.

Что касается старшего сына Виктора, то Лукашенко-правитель несколько раз публично намекал, что у того нет таких талантов, как у отца, он не готов к этой роли. Похоже, не считает отец достойным преемником и среднего сына Дмитрия.

В 2020 году между отцом и старшим сыном произошел конфликт, в результате которого Виктор был освобожден от должности помощника президента по национальной безопасности.

Можно предположить, что сын выступил против жестких методов подавления протеста. По понятной причине: он хотел бы остаться жить в Беларуси и после того, как отец уйдет от власти.

Младший сын Коля пока еще слишком молод, чтобы страна восприняла его в качестве национального лидера.

В-третьих, нет никаких признаков того, что Лукашенко готовится передавать власть сыновьям. Ведь для этого надо бы приобщать их к управленческому опыту, назначать на высокие должности, чтобы они двигались по карьерной лестнице, подбираясь к самому верху.

Это нужно им самим, чтобы приобрести навыки управления. Также необходимо демонстрировать обществу, что это достойные люди, делают карьеру не из-за фамилии, а по способностям.

А что мы теперь видим? Виктор занимает должность президента Национального олимпийского комитета, то есть руководителя общественной организации. Это плохая площадка для старта. Дмитрий тоже в тени. А Коля пока только студент.

Проект «Преемник», скорее всего, невозможен

Еще более важно, что схема «Преемник» не сработает и по причинам системного характера. Любые гарантии и договоренности с преемником имеют смысл только в рамках того режима, при котором они заключались. При смене режима они обесцениваются.

Но дело как раз в том, что в Беларуси уход Лукашенко повлечет за собой эволюцию системы правления.

Здесь, напомним, господствует персоналистский режим, режим личной власти. В той системе правления, которая установилась в Беларуси, во главе государства стоит харизматическая личность, в некотором смысле неповторимая и уникальная. Вся система властных институтов и механизмов скроена и сшита под одного человека, по его образу и подобию, и замкнута на нем.

Функционировать она способна только вследствие постоянных и активных импульсов, исходящих от первого лица, и одновременно — при жестком подавлении всех иных политических факторов как в рамках системы, так и вне ее. В такой модели фигура, стоящая во главе режима, является незаменяемой. Лукашенко — узловое звено. Харизма не передается.

Точно выразился российский политолог Дмитрий Орешкин: «Если извлечь блок под названием «Батька», система остановится, как часы без батарейки».

А выпадение узлового звена влечет за собой эволюцию режима.

Поэтому проект «Преемник» в Беларуси, скорее всего, невозможен.

У Лукашенко нет другого выхода, кроме как стремиться остаться у власти пожизненно. Он не только архитектор и создатель этой системы, но теперь уже и ее заложник.

После диктатора — раздрай?

Но и спонтанный, неподготовленный транзит власти не несет ничего хорошего нынешнему окружению Лукашенко, его «семье» в широком смысле. Перед глазами драматические уроки Туркменистана и Узбекистана. Тамошние диктаторы Туркменбаши (Сапармурат Ниязов) и Ислам Каримов умерли на своих постах, после чего их кланы потеряли все. Например, одна дочь Каримова оказалась в тюрьме, а у второй отняли бизнес.

Ко всему прочему, Лукашенко в новую Конституцию внес такие новации, которые сильно усложнили политическую систему. Наделение Всебелорусского народного собрания (ВНС) конституционными полномочиями грозит разбалансировать режим правления.

Сейчас все решения принимает Лукашенко, остальные властные институты находятся в замороженном состоянии. А вот без него с большой вероятностью начнется конфликт между президентом, правительством, парламентом, ВНС, Конституционным судом. А еще в Конституции немалые полномочия в переходный период предоставлены Совету безопасности.

В стране с нестабильными демократическими традициями такая разбалансировка системы, вероятнее всего, вызовет кризис. Как это произошло в Беларуси в 1994–1996 годах. Тогда был самый острый в истории страны политический конфликт между ветвями власти, разгорелась схватка между президентом, Верховным Советом и Конституционным судом.

По пути делукашенизации

Когда говорят о транзите, то в основном дискутируют о том, как поведет себя окружение Лукашенко. Народ априори выносится за скобки, его влияние не учитывается. В рамках нынешней ситуации общество действительно не является субъектом политики.

Однако уход Лукашенко сильно меняет обстановку. Можно только представить, в каком ступоре окажется власть, если не станет многолетнего вождя. И в этот момент на политическую арену могут выйти силы, которые мы сейчас не берем в расчет.

Опыт Северной Кореи, Азербайджана, Сирии и других азиатских диктатур, в которых происходил безболезненный переход власти от одной персоны к другой, для Беларуси нерелевантен. По одной простой причине: страна пережила 2020 год.

Он показал, что сегодня мы имеем модернизирующееся общество, ориентированное на перемены, желающее освободиться от государственного патернализма, и власть, консервирующую статус-кво. Общество переросло государство, людям стало тесно в рамках этой системы. Даже косметическая либерализация даст большой эффект.

Поэтому предлагаю гипотезу, что новая правящая команда для обретения внутренней легитимности будет двигаться только по пути делукашенизации.

Ведь страна отравлена авторитаризмом Лукашенко, произошло перенасыщение им, маятник общественных настроений сильно оттянут в эту сторону. И по законам как физики, так и политики он должен пойти в обратном направлении.

Беларусь созрела для перемен, которым препятствует один человек. Здесь можно провести параллели с событиями в СССР после смерти Сталина.

Окружение «вождя народов» инстинктивно чувствовало, что обретение легитимности, поддержка со стороны общества, партийного и государственного аппарата возможны только на пути десталинизации. Именно поэтому лидеры того времени (Лаврентий Берия, Георгий Маленков, Никита Хрущев) предпринимали все более решительные шаги в этом направлении.

Все продиктует Россия?

И тут в дискуссии о транзите появляется козырная карта: фактор России. Наиболее емко эту позицию относительно решающего влияния РФ сформулировал известный политик и публицист Сергей Наумчик. Он написал в Фейсбуке: «Драматизм нынешней ситуации в том, что сегодня в Беларуси невозможны никакие демократические перемены, пока в России существует режим Путина».

Да, мало кто сомневается, что Москва будет стремиться контролировать транзит власти в Беларуси.

Однако в небольших странах, зависимых от большого государства, формирование власти происходит по своим правилам и законам. Здесь для сохранения политической стабильности руководству нужна двойная легитимность.

Одна ее часть обеспечивается поддержкой империи (в нашем случае России), вторая часть должна быть в той или иной степени обеспечена поддержкой народа и элиты этой зависимой страны.

Во времена СССР любой лидер социалистического государства, помимо «ярлыка» от Москвы, стремился завоевать расположение своего народа и правящей номенклатуры.

Эдвард Герек в социалистической Польше набирал кредиты на Западе, чтобы поднять уровень жизни соотечественников. Янош Кадар в Венгрии проводил экономические реформы, устранившие дефицит продовольствия («гуляшный социализм»), и был реально популярен. Даже в Румынии Николае Чаушеску поначалу нравился населению, потому что подпитывал румынский национализм.

Возвращаясь к Беларуси, можно предположить, что любой лидер после Лукашенко, помимо поддержки Москвы, будет стремиться обрести и внутреннюю легитимность.

Вот Наумчик пишет: «Для полностью назначенного Москвой нового руководителя настроения народа не будут иметь значения, для него самым важным будет желание того, кто его назначил. Во всяком случае, в первое время».

На мой взгляд, как раз совсем наоборот. Именно Лукашенко в 2020 году мог позволить себе проигнорировать волю большинства народа. Потому что за четверть века он выстроил систему власти под себя, создал послушный государственный аппарат, сформировал лояльную элиту, на которую мог опереться в критический момент.

Все это преемнику придется приобретать с нуля. Даже Лукашенко в начале своего президентства потребовалось два года (1994–1996) упорной борьбы с Верховным Советом и Конституционным судом, чтобы получить всю полноту власти.

Преемнику также понадобится время, чтобы закрепить свои позиции. А без поддержки номенклатуры и народа это вряд ли возможно. Опираться только на Москву — позиция шаткая.