Шрайбман: «Тут уже для шпагата слишком разъезжаются стойки»

— Не вижу признаков того, что Лукашенко нужно было согласовывать с Путиным списки на освобождение политзаключенных, — отметил Артем Шрайбман на канале BILD. — Хотя общий трек на взаимодействие с США, на диалог с США, конечно же, должен быть не против воли Путина.

Поэтому не случайно через три дня после визита Келлога Лукашенко позвонил Путину — видимо, они обсудили это, чтобы не было ощущения сепаратных переговоров.

Вообще, на мой взгляд, такая открытая фаза переговоров Минска и Вашингтона стала возможна только потому, что параллельно еще не закончился процесс московско-вашингтонских переговоров.

Еще идут какие-то разговоры о возможной нормализации отношений, о возможном снятии санкций, есть переговорные группы, туда ездит Уиткофф. Все это поддерживает для Лукашенко возможность вести свои разговоры.

Но, естественно, ему нельзя обгонять «старшего брата». Если диалог Москвы с Вашингтоном «сдуется», закончится, если Трамп посмотрит в другую сторону, думаю, это создаст препятствие для того, чтобы Лукашенко продолжал набирать темп в своем диалоге с США.

Потому что времена уже не те, когда Лукашенко мог себе позволить назло Путину выстраивать отношения с Западом. Сейчас это чревато.

По мнению аналитика, Лукашенко сейчас в принципе без согласования с Москвой не может иметь никаких отношений с любыми западными партнерами.

— Мне кажется, он хотел бы, но пока не может. Но при возможности он вернется к этому маневрированию. Просто сейчас слишком несоизмеримы большая зависимость, с одной стороны, и возможные потенциальные «плюшки» или бенефиты, которые он может получить, с другой стороны. Это величины из разных миров, они несравнимые.

В то же время внутри СНГ и Таможенного союза у Лукашенко есть больше пространства для маневра в выстраивании отношений, считает Шрайбман.

— Тут важно то, что другие страны СНГ не являются важными для Минска партнерами. Даже те режимы, с которыми установились дружеские, личные отношения у Лукашенко.

Здесь, пожалуй, самое ироничное — это отношения с Алиевым. Азербайджанский режим, наверное, самый благосклонный к Лукашенко, у них самые комфортные отношения, есть какая-то эстетическая схожесть, оба давно у власти.

Алиев очень выручал Лукашенко с нефтью, когда Россия закручивала вентиль. Лукашенко, вопреки своим обязательствам в ОДКБ, поддерживает более тесные отношения с Азербайджаном, чем с Арменией, посещал Карабах.

Тут деликатность в том, что если Азербайджан и Россия разругаются слишком сильно, если это войдет в стадию открытого противостояния, например, вроде Молдовы с Россией, где негативный тренд в отношениях установился на годы, то, конечно, сложно будет поддерживать такую интенсивность отношений.

Потому что у Минска есть понятные фобии того, что в российской прессе снова начнут шельмовать Лукашенко как предателя, который «с нашими врагами разговаривает».

Но пока Баку, насколько я могу судить, в отношениях с Москвой еще далеко не на таких рельсах, поэтому зазор еще достаточный, чтобы можно было сохранять отношения и с Азербайджаном, и с другими странами, у которых проблемные отношения с Россией.

Допустим, когда у РФ были проблемные отношения с Саакашвили, Лукашенко нормально с ним общался. Когда были проблемные отношения с Ющенко, у Лукашенко, в целом, с Ющенко были лучшие отношения, чем с Януковичем.

Поэтому он этот баланс пытается сохранять. Но только до тех пор, пока та страна, которая противодействует России, не становится в позицию полноценного врага, который движется в другую геополитическую сторону и рвет все отношения с Россией.

Вот тут уже для шпагата слишком разъезжаются стойки, — считает Шрайбман.